лишь дело времени. Вадим ничему не препятствует. Но, получается, еще женат. На мне.
— Он не занят, — отвечаю уклончиво.
— Боже, Лиза. Слава Богу. Ты специально паузу выдерживала? Аж камень с души упал. Я знаю, что ты бы ни за что. Но вдруг. Ладно, слов из тебя не вытянешь. Верно?
Сжимаю губы, подтверждая выводы подруги.
— А знаешь, что?
Даша так и остаётся серьёзной. Я сдвигаю брови:
— Что?
— А то. Скажу тебе простую истину. Неважно, кто будет рядом. Неважно даже, будет ли вообще кто-то. Самое главное, чтобы ты сама была счастлива. И я очень надеюсь, что ты сможешь. Ты заслужила, Лиза, слышишь? Просто разреши себе быть счатливой.
— Ты тоже заслужила, Даш.
Глаза Шумовой тускнеют лишь на мгновение. А потом она отмахивается:
— У меня другая ситуация. И выбора нет. А твоим детям нужна счастливая мама.
— Детям нужен отец, — возражаю я, но Шумова лишь глаза закатывает.
— Исключительно для их появления на свет.
Она тянется через столик, берет мои руки и немного наклоняется:
— Помни, подруга, всегда помни. Дети тебе спасибо не скажут за папу, если будут расти и видеть тебя несчастной. Но если ты встретишь человека, который не будет гасить свет в твоих глазах, который будет делать тебя счастливой, это другой разговор. Поэтому если это тот самый, не бойся своих чувств. А если нет… тоже ничего не бойся.
Если бы только Даша знала, о ком идет речь. Она только что разделила ровно пополам плюсы и минусы Вадима на чаше весов. Я не знаю, смогу ли быть снова счастлива с Вадимом. Для этого я должна его по-настоящему простить.
— И знаешь, что еще скажу, — прищуривается подруга. — Я вижу, как ты изменилась. И быть может, это был жестокий урок, но он сделал тебя на голову выше. Я верю, что у тебя все получится. Потому что именно сейчас твои глаза горят. Я такой тебя знаю, и уж прости, ты действительно словно о себе забыла, погрузившись в быт. Но я вижу, что это изменилось. Делай то, что чувствуешь. А мне потом расскажешь, — Шумова добавляет последнюю фразу весело, она смеется, пытаясь разрядить атмосферу.
Подруга явно считает, что я боюсь окунуться в новые отношения, именно поэтому такими словами подбадривает.
— Спасибо, Даша, но у меня все хоро…
Вдруг замираю. Еще мгновение, и по спине ползет холод, а к горлу подкатывает ком. Я не могу закончить фразу, потому что замечаю, как в ресторан входит мужчина и женщина. С ними ребенок. Они ведут его за руки, а он радостно подпрыгивает, держа в ладонях руки родителей, и что-то им рассказывает.
— Лизка, что с тобой, — доносится испуганный голос Дашки сквозь многотонный гул в голове. — Ты говорила, что у тебя все… Ах ты ж, черт. Вот козел, еще и с ней пришел… Надо же было им все испортить. Так хорошо сидели.
Видимо, Шумова замечает причину моего паралича. Замечает нас и Злата. На короткий миг замирает, а потом слегка приподнимает уголки губ. Ей сегодня улыбается удача.
Сам Вадим меня не видит. Он вдруг присаживается на корточки перед Федей и что-то спрашивает, а получив ответ от мальчишки, подзывает официанта. Занимают эти трое дальний столик, но это не мешает мне с жадностью следить за каждым их движением. Соколовский сейчас ко мне спиной. А вот Исакова меня по-прежнему видит.
Но теперь не улыбается.
Федя берет телефон у Вадима и о чем-то просит, тот же, помешкав кивает, а вскоре Злата отводит руку с телефоном Вадима в руках.
Они делают селфи.
Втроем.
Добрые пятничные посиделки. Семейные.
А чего ты ожидала, Лиза?
Вадим тебя предупредил, что это случится.
Я наивно решила, что он нас выбрал, а Соколовский всего лишь сумел совместить мероприятия, перенеся ужин со Златой с субботы на пятницу. Да, он не соврал. И черт возьми, поступил логично и по отношению к Феде правильно. Но внутри все равно свербит.
Вдруг очень ясно понимаю, что все изменилось. Это осознание намного сильнее, чем тем вечером, когда Федя позвонил Вадиму. И хоть уже тогда понимала, мир никогда не будет прежним. Но сейчас, видя своими глазами этих троих, все ощущается острее. За дальним столиком расположилось слишком явное напоминание о лжи в прошлом.
Борясь с тошнотой, резко поднимаюсь и направляюсь в сторону туалетов.
Дашке ничего не говорю.
Вообще не до нее.
Умываюсь ледяной водой, пока не прихожу в себя, и гул в ушах не утихает.
Ничего нового не произошло, Лиза. На этот раз тебя никто не обманывает.
Но от этого понимания ни черта не легче. Я бью ладонями по раковине, брызги воды разлетаются в стороны, зажмуриваюсь. И глубоко дышу.
А потом слышу, как в санузел открывается дверь. Стук каблуков все ближе, вошедший останавливается недалеко от меня, а я поднимаю глаза на зеркало.
И почти вздрагиваю, когда встречаюсь взглядом со Златой. У нее мрачные, ненавидящие меня глаза. На губах полуулыбка.
— Как тебе второстепенная роль, подруга? — усмехается она.
Глава 50
Я резко оборачиваюсь:
— Понятия не имею, — смотрю прямо, Злата прищуривается. — Как-то не приходилось быть второй. Расскажешь?
Лицо Исаковой идет пятнами, она явно не ожидает от меня такого ответа.
— Как всегда, дальше своего носа не видишь, — все еще пытается удержать мнимую победу в руках.
— Это ведь не я много лет выжидала удобного случая, завидуя. Это не я молчала, зная, что у меня нет шансов. Не я притворялась подругой. Это не я, — делаю паузу и шагаю, понижая тон. — Не я унижалась перед мужчиной, понимая, что для него это всего лишь мимолетная интрижка.
Мой голос звучит ровно, я сама удивляюсь тому, что мне удается держаться. Внутри вскрывает раны торнадо, но снаружи ледяная пустыня. Пережитая боль словно щитом укрывает от нападок бывшей подруги.
Исакова на это лишь мрачнеет, я вижу, как ее цепляет каждое мое слово. Но это и не я пошла за ней в туалет с целью насладиться надуманным превосходством.
— Важен результат, — отвечает Злата сквозь зубы. — Вадим сейчас со мной. И моим сыном. С нашим с ним сыном. Понятно?
— Раз у вас все так замечательно, почему ты здесь, Злата? Результат не тот, на который рассчитывала?
— Со мной ему было хорошо! Вот, на что я рассчитывала. У него была возможность меня остановить, но он не стал. И я найду способ, как повторить, поверь.
— Тогда тебе нужно с ним говорить, а не со мной.
— Храбришься, — она качает головой. Взгляд по-прежнему ненавидящий,
